Собственно рожи я увидела немного, так как большую её часть занимали жёлтые водолазные очки, а сверху на них ниспадала ярко-красная чёлка. Молодой человек оказался очень высоким и худым, с острыми локтями. Та часть лица, которую я видела, была нездорового бумажного оттенка, как у заядлых курильщиков или непроходимых программистов. Губы были тонкие, гибкие и потрескавшиеся, немного загнутые уголками вниз, что, на фоне вздёрнутого носа, придавало физиономии какой-то мрачно-сатирический оттенок. Я не без удивления заметила на его шее несколько заживших ранок, а когда я поднялась и села на постели, увидела, что вся его одежда покрыта дырочками от дроби. Конечно, увидела я это не сразу, ибо раньше я тупо смотрела на мой старенький передник, который парень неумело завязал там, куда смог дотянуться. Сидел он, мягко говоря, неважно, к тому же был весь покрыт свежими пятнами какой-то съедобной мерзости вроде варенья или манной каши.
Сзади, сияя, как медный таз, подскочил Мелло и выдал какое-то дикое приветствие одновременно на немецком и русском. Звучали примерно, как «Халлоствуйте». Мэтт покосился на него с таким видом, как будто тот, по меньшей мере, только что выбрался из мусоропровода. Немец, от переизбытка чувств, дал Мэтту хороший дружеский подзатыльник. Тот вжал голову в плечи и нахмурился с видом оскорблённого интеллигента.
-Welcome back! – улыбнулся Мелло, кивнув мне. И обернулся к рыжему, - Quit fucking around, let’s get back to da cake. (Хватит тут посторонними делами заниматься, пошли пирог печь)
- Cake? – моему изумлению не было предела, - вы пирог готовите?
Парочка дружно закивала – Мелло радостно, Мэтт – обречённо.
-Пирог Эль! – сообщил блондин, готовый, кажется, сплясать казачка от гордости. А потом вдруг глубокомысленно добавил, - Всё в полном шоколаде!
Импровизирует, лингвист.
-А где Л? Ниа? Отами? Женева? Что с мозгами в полу? – вспомнила я.
-Л говорит на морг.
-Чего-о?
-Л пошёл морг говорит про мозг, – нашёлся полиглот, - Ватари на низу с Н и О. Женева пошла еда.
- Куда-куда пошла?
-Еда. Магазин.
-Ах, вот оно что.
-Да. Для пирог.
Мэтт выразительно молчал. Я кожей почувствовала, что парень этот - мягко говоря, не самый несносный болтун на свете, но молчит не от презрения ко всему сущему, как Ниа, а из каких-то личных, весьма, наверное, философских побуждений.
-Пошли ins kuche(на кухню)? – Мелло склонил голову набок и стал похож на лукавого фламинго. Для пущей убедительности он поджал одну ногу и чуть не упал, но вовремя схватился за Мэтта, который почти никак на это не отреагировал.
Я кивнула и попробовала встать. К моему удивлению, ноги не подогнулись и я выстояла. Сняв мокрый плащ и калоши, и бесцеремонно бросив их на пол, я потянулась и последовала на кухню за мальчиками.
Только теперь я поняла, что когда Мелло сказал, что «всё в полном шоколаде», эта была не метафора, а вполне себе констатация факта. Всё действительно было в полном шоколаде. И не только в нём.
Не знаю уж, что там они делали до моего прихода, но по кухне явно прошёлся не один смерч.
На столе лежали газеты, россыпи сахара, манки и муки, стояли чашки, два чайника, банки с джемом и восемь плиток шоколада, две из которых початые. Поверх всех этих прелестей скромно примостились миски с какими-то непонятными субстанциями – розовой, желтоватой, шоколадной и, прости Господи, синей. Надо ли уточнять, что львиная доля содержимого этих мисок была расплескана по полу, стенам и даже по потолку. На плите тоже было Вавилонское Столпотворение. На одной конфорке жались две алюминиевые плошки, духовка истерически тикала, шумела вода. Мелло уже подскочил к столу и стал, судя по всему, вершить начатое: кромсать мясным ножом черешни, дабы выковырять косточки. Сок забрызгал ему руки, кофту и перекошенную от маниакальной злости физиономию. На его лице было чётко написано: всех убью, но кость достану. Рядом с ним стояло пластмассовое ведёрко с засахарившимся мёдом и истекало оранжевыми сладкими слезами в ожидании своей участи.
-What the fuck is going on here? (Боже мой, что здесь происходит?) – завопила я.
-The cake is going on(Здесь происходит торт), - отрапортовал Мэтт.
-Bloody bastards! (Негодники!) – моему возмущению не было предела. – Вы во что кухню превратили, ироды?
Мэтт загримасничал от умственного напряжения, наконец вспомнил нужное слово и выдавил:
-Из-вее….ни….те.
-What the f*ck? You two should f*cking make out or I f*cking f*ck you two bloody motherf*ckers!!! (Я тебя сейчас головой об стену извиню! Убрались тут оба быстро, пока я не вышла из себя!)
-Did I say something wrong? (Я что-то не то сказал?) – Испугался Мэтт. Хотя «испугался» - сильно сказано. Точнее так – соизволил побеспокоиться.
-You’ve done quite well (Да не, нормальненько так), - отозвался Мелло, воюющий с черешнями, - Wassup, Lizzy? Besides, could ya PLEASE help me with those bloody cherries, I’m awfully tired.
Фантастика. Не одного матерного слова за всё предложение – ни английского, ни немецкого. Зовёт меня Лиззи. Не реагирует на выпады.
Влюбился, сцук.

Зато у меня ноги чесались сделать этому полиглоту Эловскую Подсечку Дракона. Или хотя бы главный приём национальной борьбы под кодовым названием «Топор – в - пробор». Мелло это заметил.
-Liz? Uh, don’t look at me that way. Seriously, that’s making me nervious. Ya know, I am like, very sorry ‘bout what happened to ya kitchen, but I’m like, gonna uh, clean It up later. (Лиз? Э, не лупай на меня так. Чё-то нервно мне как-то. Знаешь, я того, не хотел чтоб так вышло, в смысле с кухней. Но вот те крест, я, типа всё уберу кагбэ).
Я готова была расплыться кавайной лужицей. Какая обходительность! Какие манеры! Наряду с его прошлым поведением это было просто фантастикой.
-Отлично! – нахально сообщила я, - ловлю на слове! Ты сейчас же берёшь тряпку в зубы и скоропостижно тут всё вытираешь. А Мэтт – я покосилась на рыжего одним из своих знаменитых покосов имени Абадонны, - Мэтт тебе помогает.
Мэтт потушил сигарету о скатерть и тяжко вздохнул.
-О Господи! Что эти двое сделали с кухней? – раздался сзади праведный глас. Я обернулась и увидела Женеву.
-А, ты уже проснулась, - кивнула она мне и тут же снова обратила взор свой на беспорядок, - десять минут назад этого не было! – воскликнула она, ставя на стол большой пакет и вынимая из него форму для выпечки, пакет апельсинов и брикеты мороженного. – Я нашла-таки твои тыщи, буквально вот за формочкой сгоняла, а они!.. Кстати, Л мозги сдал? Когда он будет, не знаешь?
Я покачала головой. Женева поглядела по сторонам и, подленько ухмыльнувшись, достала из кармана пачку апельсиновой жвачки. От меня это не скрылось.
-Ах вот куда мы казенные тысячи деваем! – сощурившись прошипела я.
Женева сделала Очень Испуганное Лицо и попыталась защититься от меня формочкой. Мелло мучал черешни, Мэтт курил в стороне.
Сразу после Женевы объявился Ватари. Объявился он давольно шумно, ибо с первого же шага на кухню поскользнулся в луже варенья и, охнув, грохнулся на пол.
-Ой, Вы не ушиблись? – моментально среагировала я.
-Ушибся, - грустно признался англичанин.
-Где? – уже по-настоящему испугавшись, спросила я.
-Морально, - пояснил тот, - я ушиблен психически. Такого погрома я не видел с тех пор, как Л и Бейонд устроили разборку на тему кто дальше кинет баночку с вареньем. Слава Богу, мне по средствам было нанять достойных уборщиков…
Я помогла англичанину подняться, утрясая в своей непутёвой голове новую информацию.
-А кто такой Бейонд? – наконец спросила я, краем глаза замечая, что Женева уже заливает в форму тесто, слой за слоем – малиновое, синее, жёлтое…
-О, - Ватари замялся на секунду, на челе его обозначилась дума. – один мой… бывший ученик. Я, видишь ли, был всерьёз обеспокоен тем, чтобы найти для Л наследника – как ты понимаешь, небезосновательно. Этот мальчик, Бейонд, был очень способный… Только…
-Только что? – мне стало интересно. Л, Ниа, Мелло, Мэтт, теперь вот этот Бейнод… Сколько их там ещё?
-Он был очень вспыльчив и неуравновешен, - сообщил Вами, пряча глаза, - то есть, он прекрасно научился это скрывать, но себя не переделаешь… Я совершил огромную ошибку – решил, что он спокойно побудет на заднем плане, пока Л – Господи, как тяжело об этом было думать тогда! – пока Л не умрёт… Но Бейонд, этот чудный мальчик… Он так обиделся, так обиделся…
-He fucking broke away and killed a good sum of people but L fucked’em out! (А потом он на**й свалил и прикончил кучу людей, но Л его разъ*бал!) – пояснил Мелло, - I’ve wrote a huge book ‘bout it, you definitely should read it!(Я целую книжыщу написал, прочти обязательно!)
Я понимающе кивнула.
-L would never managed himself (Л бы сам не справился). – Вдруг подал голос Мэтт, - There was some kind of girl helping him. Misora Naomi. (ему одна девушка помогла. Мисора Наоми). – Он кивнул Женеве, – Ya resemble her a bit. (Ты на неё похожа).
-Да? Спасибо! – расцвела Женева.
-Kira killed her.(Её убил Кира), - добавил Мэтт.
Женева сникла.
-Мелло у меня творческий, - с отцовской нежностью сказал Ватари, - он, правда, очень ранимый, но зато такой душевный мальчик…А вот Ниар совсем другой, да… Они ведь все разные, - поведал мне англичанин, - под одну гребёнку стрижены, да волосы – то разные…
Спустя несколько секунд до моего недоразвитого мозга дошло, что это не констатация факта, а всего лишь творческая метафора.
- А ещё кто-нибудь был? – жадно спросила я, мусоля в руках кусок шоколадки, найденный на столе.
-Да, много было ребят… - грустно сказал Вами, - мало кто выжил. Всё же такое напряжение… был А, очень способный, но слишком ранимый…Совершенно не жестокий, не умел манипулировать людьми… он вскрыл себе вены. Потом… была В, Виргиния. Так и не раскрыла ни одного дела. А всё почему? Она сразу называла имя убийцы. Чёрт её знает, как у неё это получалось. А доказать ничего не могла. Плакала, но не могла. Девчонка, одно слово. В один прекрасный день ушла из приюта, оставив записку: «Я стала ведьмой, не ищите меня.» Как в одном русском романе – забыл, как называется. Был Т, Тициан. Любил женщин, был ловким карточным шулером. Его зарезали во время одного дела. Влюбился в какую-то швабру, а она оказалась главной убийцей. Он поджёг её дом, потому что не хотел, чтобы она сгнила в тюрьме, а она его зарезала, когда пламя уже подступило со всех сторон. Наверное, не хотела, чтобы он мучался. Наверное, она его тоже полюбила.
Ещё были близнецы, X и Z…
-Не рассказывай! – вдруг подозрительно грамотно крикнул Мелло, - пусть сама почитать. Я про этих уродов тоже писат! Я крут биограф!
-Хорошо-хорошо, солнышко моё, - улыбнулся Ватари, - только тебе придётся на русский всё переводить.
- Fuck! – громогласно сообщил Мелло, - я на англицкий переводиль-переводиль- глаза портиль, теперь на русский переводиль? Фигушит!
Я поперхнулась шоколадкой. Фигушит? ОМФГ, что это ещё за литературные изыскания?
-Грустно, - изрекла она.
-Mello, I think, 15 minutes have passed already. – Подал голос Мэтт. Мелло выпучил глаза и с воплем «Shiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiiit!!!! » - кинулся к духовке.
-А вы, собственно, какой торт готовите? – поинтересовалась я у Женевы, домазывающей края формы тестом. Ватари, закатив глаза и бормоча под нос что-то в духе «Кого воспитал, Господи…», вышел из кухни и сгинул в столовой.

-Мы? Это всё они! – заявила любительница жвачки и апельсинов, ябедническим жестом указывая в сторону Эмок, пытающихся, чертыхаясь, извлечь из духовки какие-то подгорающие зефиренки, - А уж они сказали, что будут импровизировать.
Вдруг за моей спиной кто-то негромко кашлянул. Я обернулась и увидела Ниара, глядящего на меня с самом подозрительским видом.
-Риза?
-От ризы слышу. Я – Лиза.
-Не суть. Мне надо с тобой поговорить.
Я удивилась, но послушно последовала за альбиносом в нижнюю комнату. Отами увлечённо делала бумажные самолётики из кусков газетной бумаги, которые были сложены в углу на макулатуру. Самолётиков был уже целый аэрофлот, и девочка, похоже, не собиралась останавливаться.
-Р…Л-л-р-лиза. – с усилием сказал Н, - Я хочу, чтобы ты знала: Я подозреваю тебя в убийстве Кримова.
Сказать, что я была удивлена, ошарашена, было бы изрядным приуменьшением. От такого заявления я натурально охренела.
-С чего это ты взял?
-Я ведь всё-таки детектив, не забывай.
-Но почему…
-Я не обязан раскрывать подозреваемому ход своих рассуждений.
-С чего ты…
-Ты свободна.
-А ты козёл. – Сообщила я, - выметайся из моего дома.
-Нет.
-Тогда я тебя убью.
Я сама не поняла, зачем сказала это. Какой дьявол тянул меня за язык? Теперь-то я в курсе, но тогда ещё не знала, хотя могла бы, в общем-то, догадаться. Но отнекиваться в духе «ой, что это я сморозила!» - было бы неправильно.
Ниа вопросительно изогнул надбровную дугу.
-У меня есть тяжёлый стул. Крутящийся. Все наверху, никто не успеет. Я сломаю тебе позвоночник, - неизвестно откуда находя в себе холодность говорить это, прошипела я. Глаза у меня прищурились и я – самое ужасное – почувствовала, что действительно вполне в состоянии сейчас вот взять и убить его. Стулом.
Отами делала самолётики.
Похоже, Ниа вполне оценил ситуацию.
-Я уберусь сразу после чаепития, - процедил он, - но имей в виду, я буду следить за тобой.
Он нагнул голову так, что белая чёлка полностью закрыла глаза, отбрасывая серую тень, развернулся и вышел.
-Злобный пигмей детектед. – буркнула я, надеясь, что он не услышит. Злобный пигмей не услышал.
Тут послышался скрежет отмычки, и дверь в прихожую отворилась. Вернулся Л. Примечательно, что комплект мозгов у него уже был только один – свой собственный. Остальные он, видимо, куда-то благополучно сбагрил.
-Я звонил твоей маме, она задержится. – Безапелляционно буркнул он.
-А откуда ты знаешь теле… а, ну да. – Фыркнула я, вспомнив, с кем имею дело. Я не удивилась бы, если бы узнала, что он уже переговорил с доброй половиной моих учителей от моего имени, навешал им второсортной лапши и теперь они уверены, что я буду месяц отдыхать на Гаваях по важному поручению самого Председателя Министерства Образования. А что, с него бы сталось. Л тем временем стаскивал резиновые сапоги.
-Они мне натёрли всё, что только могли. – Жаловался он, - впрочем, то, что не могли, тоже натёрли. Иначе как обьяснить то, что у меня жутко чешется левое ухо? Ума не приложу, как девушки ходят на каблуках. У вас смещён центр тяжести, да?
Я рассмеялась. Нет, каким бы невыносимым типом он не был – расчетливым манипулятором, хладнокровным служителем закона или убийцей несчастных, осуждённых на смертную казнь, он был чертовски обаятельным человечком!
-Это потому, что ты их без носка надел, - объяснила я, - Мне тоже без носка натирает.
-Как связаны носок и каблук, скажи на милость? – голосом обиженного интеллигента спросил Л, - Вы с Мэттом уже поручкались?
-Я кивнула. Снизу послышался звук складывающегося карточного домика и гневное сопение Отами. Никак эта парочка уже добралась до наборных прабабушкиных карт с золотой гравировкой.
-Он славный парень, но немного с заскоком, - поделилась я.
-С чем? – Л не упускал возможности пополнить словарный запас.
-Ну… С приветом.
-А-а, приветливый? – догадался детектив.
-Ну типа. – Отмахнулась я.
-Я на лестнице встретил Ватари, он пошёл за вином.
-У меня есть вишнёвый ликёр и Южнобережный Мускат, полусладкий. – вспомнила я, - Но мама строго-настрого запретила их трогать.
-Я, кажется, уже упомянул, что твоя мама задержится.
-В любом случае, когда она вернётся, она не погладит меня по головке, если узнает, что в нашей квартире поселился дед, четыре пацана и две девочки, одна из которых шизанутая японка, а другая режет трупы; а потом эта милая кампания выпила её любимое вино, которое ей прислали из Крыма и разнесла кухню к чёртовой бабушке…бабушке! А бабушку на чай позовём? Чисто для поддержания порядка.
-Знаешь, - вдруг сказал Л, нахмурившись, - такого со мной ещё никогда не было. За все мои жизни. Никогда важное совещание по поводу раскрытия преступления на проходило в столь неформальной обстановке. Даже в моём последнем деле о Кире у нас было всё, как у людей – штаб, в который никто из посторонних не мог проникнуть, квалифицированные служащие, множество видеокамер, приборов и куча подозреваемых. А сейчас – уму непостижимо! – мы сидим в какой-то квартирке на окраине бывшей Царской Резиденции, которая уже давно считается второсортной деревенькой; из того, кем можно манипулировать – ну там, на смерть посылать и всё такое – у нас только две особи женского пола, причём обе маловменяемые. Обычно как бывает – один детектив, который сидит в штабе, много агентов, много подозреваемых. А у нас? Детективы – пять штук, снайпер – одна штука, девочки – две штуки, а в штабе сидит надувная резиновая кукла и изображает Ниара. И ни одного подозреваемого.
-Yes, baby – it’s Russia! – выпалила я и добавила, сникнув, - а подозреваемый уже один есть. Ниар считает, что это я убила Кримова.
-Фантастический патриотизм… - фыркнул Л, - а что до Ниара… Я это предвидел. И мало того, в чём-то он прав.
-Что-о?! – я изобразила крайнюю степень возмущения и вытаращила глаза, - То есть ты тоже считаешь, что это я зачем-то убила незнакомого дядьку, высосала мозги и далее по тексту? Опомнись! Я не Ктулху, я не хаваю моск! По крайней мере, не в прямом смысле! Ну, Элюндрище, я от тебя такого не ожидала!
-Сдуйся, я вовсе не это имел ввиду. Просто сама посуди, с какой точки зрения на это смотрит Ниар. Его вызывают для расследования некоего таинственного дела. Всё совершенно секретно, никто не в курсе. Он приезжает и обнаруживает, что я воскрес, а при мне ошиваются какие-то гражданки. С одной всё понятно – она – сотрудница морга и может косвенно влиять на ход расследования. С тобой сложнее. Соль в том, что ты меня воскресила. Но! Ниар меня никогда в жизни не видел. Откуда ему знать, что я – настоящий Л, а не некий притворщик, состоящий в сговоре с тобой? Далее – ты не раз картинно отказываешься помогать следствию, намерено вовлекаешь посторонних людей…
-Неувязочка, - заметила я, - ты же сам сказал, что Женева – никакая не посторонняя, что она косвенно чего-то там может. Но вовлекла-то её я!
-А твоя мама? А бабушка?
-Ну знаешь! Когда у тебя в квартире сидят пять детективов, готовые друг друга перекусать, а между делом поплавать в Колоничке и испечь торт, это довольно сложно скрыть от предков, ты не находишь? А вы сами торчите тут, вместо того, чтобы сидеть спокойно у себя в штабе!
-Я не могу вернуться в штаб, - пожал плечами Л, - и на то есть веские причины.
-Хорошо, тогда другой вопрос: Если Ниар никогда в жизни не видел тебя в лицо, почему он так отреагировал, когда я сняла тебя на мобильник?
-Боюсь, решающим аргументом тут всё-таки было моё имя, сказанное вслух. И вообще, - добавил он и глаза его стали холодные-холодные, - по-хорошему тебя надо бы… как это по-русски…execute.
-Exe-cute? Топор-кавай? Или кавайный топор?
-Топор по-английски «ахе». – Заметил Л, - но ты не так уж далека от истины. Убить бы тебя надо, если играть по правилам. Но! Убить я тебя всегда успею, а сейчас ты мне нужна для высоких целей. К тому же, кто знает, как себя поведёт тетрадь жизни, когда с её хозяйкой расправятся таким возмутительным образом.
В глазах у меня потемнело, ноги подкосились.
-Ч..Чего? – почти жалобно спросила я, краем сознания ощущая, что сейчас снова упаду в обморок, а другим краем, что неплохо бы пропустить этого напыщенного индюка через мясорубку.
У Л идиотская привычка делать именно то, чего от него никак не ждут. Вот и сейчас он как-то странно улыбнулся, как будто делал это впервые и звонко рассмеялся.
-Ты что, поверила? Ахахах!.. Ну что, ты, успокойся. На тебе лица нет. У тебя должно быть повышенное артериальное давление. Тебе надо скушать тортика.
Мне захотелось недолго, но со вкусом побиться головой об стену. Вместо этого я сделала лицо, иллюстрирующее высказывание «девушки не мыслят, девушки замышляют» или «Хитрый план. Такой хитрый» и поставила Элу подножку. Тот, неловко взмахнув руками, с грохотом упал на ковёр в прихожей, а я, гаденько похихикивая, побежала на кухню, где столкнулась нос к носу с Мелло. Мелло пребывал в самом благодушном расположении духа, посему попытался что-то сказать, но от избытка переполнявших его эмоций ограничился мычанием. Я помычала в ответ и проскользнула мимо него на кухню.
На кухне меня встретил Памятник Безымянному Геймеру с сигаретой наперевес. Он наклонился над плитой, чтобы дым уходил в вытяжку и языки синего пламени отражались на его жёлтых очках. Только я подумала, что вот! – появился единственный цивилизованный субъект в этой группе варваров, как он затушил сигарету, аккуратно стряхнул пепел в пепельницу, подошёл ко мне и задумчиво, но давольно ощутимо ущипнул за грудь. Потом с таким же отстранённым видом засунул нос в вырез кофты, удовлетворённо кивнул и пошёл к окну, полюбоваться лужайкой перед домом напротив.
Засранец.

Добавлено (24 Сен 2010, 16:23)
---------------------------------------------
Я жила в одной квартире с психами и извращенцами. Ладно бы я просто жила с ними в одной квартире, так ведь нет! Я жила с ними в одной МОЕЙ квартире. Это замечание было существенным и здорово действовало на нервы. Один надо мной издевается, как над подопытным кроликом и постоянно опускает ниже плинтуса. Второй явно имеет на мой счёт какие-то грязные, пусть и по-своему романтичные, мысли. Третий подозревает меня в убийстве. Четвёртый щиплет меня за чувствительные места. Пятая вообще не от мира сего. А шестой всем этим заведует. Весело, блин!
-Женеее-ва! – позвала я. Всё, что мне было нужно – эта та самая ложка сахара в бочке кокаина, которой являлась наша апельсиновая мадонна.
Её какнивчёмнибывальская физиономие тут же высунулась из ванной.
-Чёго? Я тут руки мою, это гадкое тесто такое липучее! Почти как турецкая жвачка, - пожаловалась она.
-Пожалей меня. – Потребовала я.
-Жалею, - охотно кивнула Женева, - А что случилось?
Я в красках поведала ей свои мрачные мысли. Мэтт, всё ещё стоявший у окна, поднял голову и прислушался. Потом хмыкнул.
-Ты лучше бабушку позови, - Женева потянулась, - может, поможет соорудить этот несчастный выродок рода пирожкового.
Резон звать бабушку действительно был. Я оглядела кухню и убедилась, что если процесс приготовления торта если и сдвинулся с мёртвой точки, то явно не в сторону ренессанса. Краем мозга я чувствовала, что есть в этом бренном мире дела и поважнее кулинарных изысканий, но другим краем уже продумывала, что я скажу бабушке, когда попрошу её помочь мне в этом нелёгком деле. Я кивнула Женеве и оставила её наедине с Мэттом, от всей души надеясь, что он её тоже за что-нибудь ущипнёт. И откуда во мне столько злости?
В прихожей я снова не вписалась в поворот, и на этот раз врезалась в Ватари, вернувшегося из магазина с вином. Он улыбнулся мне сквозь усы и направился на кухню.
Радуясь возможности наконец улизнуть из этого бардака, я выскользнула на лестничную площадку. Босые ноги в момент закоченели на ледяном полу. Я зябко поёжилась и постаралась проникнуться уникальностью момента: я была совсем одна, вокруг было тихо и, казалось, так можно простоять вечность, не думая о мертвецах, убийствах, хитроумных замыслах и коварных планах врага, а просто дышать свежей краской, которой недавно покрыли стены подъезда, переминаться с ноги на ногу и поглядывать в окно на заходящее солнце.
Но увы – время идёт, и в самые безмятежные моменты жизни ты ощущаешь его ход глухими ударами собственного сердца, которое никак нельзя остановить – если, конечно, ты не индийский йог, да и то это искусство, кажется, уже утеряно и среди них… Иногда кажется, что секунды бегут слишком быстро и ты пытаешься успокоить их, задержав дыхание или зажмурив глаза. Только оно всё рвано идёт, хочешь ты этого или нет. Иногда хочется укусить себя за большой палец от бессилия, сильно-сильно. Как будто сказать себе и самому миру: «Да, время я остановить не могу! Зато я могу кусаться! Во!» А иногда – чаще всего так и бывает, ты ложишься на диван и говоришь: «Ну и пусть себе идёт. Ну его нафиг. Я спать буду.» - и лежишь, не обращая на него внимания. Даже если надо делать уроки, писать реферат, сочинять стихи, спешить на встречу, включать фильм…
Так я и стояла, босая, посреди коридора, пока сзади не отрылась дверь и оттуда не высунулся Л.
-Лиз, ну какого шинигама? Мы там вкалываем, как шестнадцать крепостных ОМОНовцев, а ты тут прохлаждаешься! Где твоя бабушка?
-Эээ?.. – озадаченно протянула я, - потом подумала и добавила, - Ааа…
Л прошлёал по каменным плитам к двери и решительно нажал на звонок.
За дверью завозились, послышался звук звонка и показалась набигудившаяся бабушка.
-Что-то ты, друг сердечный, зачастила. То неделями не видимся, то каждый день бегаешь. О, а вот и болезный. Так же босиком, на тех же плитах, что улучшает узнаваемость. Только ты не о моём склерозе, а о своём здоровье бы подумал. Вчера ещё весь в соплях был.
Л смутился и что-то пробормотал.
-Не бубни, не бубни. Иди хоть тапки одень.
-Ба-а, - вкрадчиво начала я, - у меня тут ребята погостить пришли…Дружки нашего тяжелобольного…Так вот, они взялись торт делать, а как – не знают. Намутили, набурдили, - я картинно закатила глаза, - такое болото устроили! Не поможешь им, а? – и ангельская улыбка. О да, я мастер мимических перевоплощений!
Бабушка почесала бигудю.
-Отчего же, отчего же, - деловито пробормотала она, - можно и помочь. Звать-то их как?
-Блондина – Мелло, рыжего – Мэтт, - не переставая улыбаться, тоном ученицы, вызубрившей урок, сказала я, - седого – Ниар, девочку – Отами, а дяденьку – Ватари.
-Ты что, приют открыла? – усмехнулась бабушка, - Инструменты-то есть?
-Полный шкаф! – отрапортовала я.
Я уже хотела идти за бабушкой, как вдруг, ни с того ни всего, вспомнила то, о чём по идее должна была давно уже забыть.
-И ещё… - её говорила мне Женева перед тем, как я упала в очереднйо обморок, - сегодня вечером за пирогом я вам кое-что расскажу. Я понимаю, надо было раньше, но…
Что раньше? Что ты нам такое расскажешь? Что-то важное? Или не очень? А может, признаешься в чём-нибудь? И если да, то в чём?
Л осторожно взял меня за руку и посмотрел мне в глаза его фирменным проникновенным взглядом. Я снова увидела своё отражение в его чёрном глазу, и мне стало нехорошо.
-Задумалась о чём? – спросил он холодно.
-Задумалась. – С вызовом ответила я, - как тут не задумаешься.
-Действительно. – почти прошептал Л, - как не задумаешься.
Его пальцы на секунду сильнее вцепились в мою руку, как будто он с помощью телесного контакта собирался прочитать мои мысли. Я, однако, не поддавалась. За несколько дней ошеломляющее чувство детского умиления, которое я испытывала к этому гражданину, выветрилось, остался только холодный интерес – «Ну-кась, что он ещё выкинет?»
Хотя я, конечно, преувеличивала. Он мне нравился, этот обаятельный гениальный интриган, но вот загвоздка – был кто-то, кто мне нравился ещё больше. Я не из тех, кто не смеет себе в этом признаться и по ночам рыдает в подушку, удручённые своими противоречивыми чувствами, поэтому я с полной самоотдачей могла заявить, что Л, конечно, милый и вообще, но мой маленький корявенький загнивающий кусок плоти, чья непосредственная обязанность – перекачивать кровь по артериям, неровно бьётся к совершенно другому человеку.

Добавлено (24 Сен 2010, 16:27)
---------------------------------------------
-Пошли тарелки ставить, - весело сказала я. – Скоро пирог жрать будем!
Л задумался, потом наклонил голову и довольно улыбнулся.
-Пирог – это хорошо. Мало того, это просто прекрасно.
Ну вот. Как легко с ним находить общий язык.
На кухне бушевала бабушка, пытающаяся соорудить из всей той бурды, которую сотворили мальчики что-то, хоть мало-мальски напоминающее пирог. Надо отдать ей должное, справлялась Агнесса Ивана неплохо. Первым делом она налила на каждый корж вишнёвой водки, которую достала непонятно откуда, потом слепила какие-то устрашающие башенки и поставила их сверху. Залила получившуюся конструкцию глазурью, понатыкала наспех скрученных кремовых розочек и посыпала присыпкой для кулича. Получилось внушительно. Я поставила чайник. Мелло и Мэтт уже закончили убираться и теперь стояли рядом, насупившись, как небезызвестные Труляля и Траляля из Алисы в Стране Чудес. Фамильный фарфор я доставать не рискнула и обошлась маленькими блюдцами чёрного стекла и аккуратными чашечками из того же набора. Всего нас было девять человек, включая бабушку и Ватари. За микроскопическим круглым столом было очень сложно разместить нас всех, но я не боялась трудностей. После того, как чашки были расставлены, чай разлит, пирог водружён в центр стола, а из кладовки вытащена последняя табуретка, все наконец-то соизволили занять свои почётные места. Атмосфера напоминала чинный семейный ужин в викторианской Англии, не хватало только газеты в руках у Ватари, трубки и Л, монокля у Мелло и пудры у бабушки.

***
Die Rede ist gut, aber der Still ist ein Gross FUCK. (Изложено неплохо, но стиль оставляет желать лучшего).
Deine M(ephistophelis)
(Твой М(ефистофель))
***
Вот за что я его и люблю. Всё чётко, предельно ясно и с освежающей долей иронии.
Козёл.
Это он написал, когда я отбежала от компьютера сделать бутербродик. Сейчас я его жую (в смысле бутербродик, а не Мелло) и икра падает прямо на клавиатуру. Знали бы вы, как сложно печатать одной рукой! И этой же рукой убирать икринки!
Но я отвлеклась.
Итак, наша весёлая компания сидела за столом. Ватари жестом опытного дворецкого отколупал каждому по куску пирога-дворца. На столе терпеливо ждала своей участи початая бутылка чилийского красного сухого и пакет сока для Отами. Ниар старался на меня не смотреть и делал вид, что вовсю занят повязыванием Отами салфеточки вокруг шеи (что за варварский обычай!). Ватари расплывался перед бабушкой в улыбке, поминутно переспрашивал её имя и подкручивал седой ус. Л делал вид, что внимательно наблюдает за Женевой, но сам нет-нет, да и кидал взгляд в мою сторону. Сама Женева тонким острым ножом резала пирог на аккуратные ломтики, стараясь не задеть розочек. Тем временем Ниа уже закутал Отами в салфетку и стал учить её строить башенку из вилочек, воткнутых в кусок торта. Мелло и Мэтт о чём-то оживлённо беседовали, точнее, это Мелло оживлённо беседовал, а Мэтт достал из кармана приставку и с серьёзным лицом стал в неё играть. Когда Мелло заметил, что я на него смотрю, он оскалился и помахал мне вилкой. С вилки слетела кремовая розочка и спикировала Ниа в волосы. Мелло и Мэтт заржали. Женева хихикнула. Л оставался недвижен, как скала. А вот я хрюкнула так, что (написать стыдно) у меня из носа вылетела сопелька и упала на стенку бокала, отчего тот бздынькнул. Мелло от смеха свалился на Мэтта, тот выронил приставку, которая, сделав «мёртвую петлю» в воздухе, свалилась в руины торта. Женева, издав непродолжительное «ыыы», упала грудью на стол и забилась в конвульсиях, Ватари полез за приставкой и уронил шляпу в тарелку. Бабушка, однако, тут же её выудила и, сказав «пойду, постираю», наступила мне на ногу. Я ознула, вцепилась в Л и мы вместе кубарем полетели на пол. Сверху на нас упал кусок торта.
Полный абзац. А я-то надеялась поддержать атмосферу светского ужина!
***
Ватари откупорил вино.
Тут Л встал и с важным видом позвенел вилкой о бокал.
-Попрошу собрание не ржать! Лиза, неси тетрадку. – он властно обернулся ко мне, ткнув в меня вилкой.
-Слушаю и повинуюсь, о Наимудрейший. – фыркнула я и пошла в свою комнату.
Тетрадь обнаружилась на столе, рядом с окровавленным лобзиком. Мелло, как всегда, проявил себя как любитель зрелищных и пафосных церемоний. Если писать, то роман, если запусткать – то космонавта, если вены резать – то лобзиком. Я брезгливо взяла её и поспешила обратно.
-Итак, - многозначительно сказал Л, обведя взглядом всех присутствующих, - Итак.
-Если вы не против, я пойду, - засобиралась Бабушка, - у меня там Доктор Хаус начинается, мне никак нельзя пропустить.
-Как вам угодно, - равнодушно ответил Л, пожав плечами.
Когда непосвящённая покинула помещение, Л поднял вилку на уровень глаз и снова сказал:
-Итак.
Мы собрались сегодня здесь, чтобы обсудить дело о нескольких убийствах, явно косящих друг под друга, но совершённых, скорее всего, разными людьми. Дело о Мозгососе. Как все мы помним, мы, кроме Ниа и Отами оказались здесь благодаря Лизе.. как, ты говорила, твоя фамилия?
-Я не говорила, как моя фамилия, - холодно заметила я.
-В самом деле? – фальшивым голосом поинтересовался Л, - ну да ладно. Так вот, все мы примерно ознакомлены с первоначальной картиной происшедшего, однако, чтобы её хоть сколько-нибудь разъяснить, нам надо выслушать показания Ватари и наши собственные домыслы по этому поводу.
Ватари откашлялся.
-Как только меня.. экхем.. воскресили, Мелло тут же сообщил мне о деле и ознакомил с деталями. Для получения более полной информации, мне пришлось воспользоваться интернетом.
Отлично – подумала я, - так он ещё и в мой комп лазал. А у меня там на рабочем столе фурри яойная картинка >_<.
-Я стремглав поехал на квартиру к Аркадию и обнаружил, что добрался раньше вас с Лизой. Тогда я допросил Питера, Энди и Джулии, соседей покойного. Вот, что я узнал:
Недели за три до смерти Дмитрия Кримова пропал кинжал, на отсутствие которого Л обратил внимание. Дмитрий на все расспросы прятал глаза и говорил, что, мол, украли.
Потом Кримов привёл домой некоего субъекта, почти не разговаривающего, примерно одного с ним роста и назвал своим новым собутыльником. Недели да две-две с половиной да своей смерти Кримов вернулся домой с обезображенным лицом и сказал, что поссорился с этим человеком.
Потом к Дмитрию пришёл ещё один, совершенно не похожий на первого. Это был интеллигентный парень в дорогом костюме и сказал с серьёзным лицом, что ему нужно переговорить с Кримовым. Они с Дмитрием заперлись у него в комнате, а через несколько часов Кримов вышел оттуда, потерянный и шатающийся, явно чем-то шокированный. Они с Кримовым ушли, и вернулся Дмитрий один, поздно ночью и сразу завалился спать.
Ещё через неделю исчезла кочерга из кухни, в комнате чем-то завоняло, а на следующий день Дмитрий исчез. Вот всё, что они сказали. – Покладисто проповествовал Ватари.
-Ну, это многое объясняет! – глубокомысленно воскликнул Л.
Не знаю как вам, уважаемый читатель, мне это не объяснило ровным счётом ничего. Единственное, мне показалось, что очень подозрительно выглядит то, что собутыльник Дмитрия «почти не разговаривал». Где это видано, чтоб собутыльники не разговаривали!? Да они трещат без умолку, лезут под руку и вообще всячески мешают…
*последние два предложения торопливо делитнуты*
- Судя по всему, этот мнимый собутыльник Дмитрия отравил его, оттащил куда-то тело, потом художественно набил себе морду и притворился Кримовым. – вдруг сообщил Ниа.
Потрясающе. Ну с чего, скажите на милость, он это взял?!
Л серьёзно посмотрел на альбиноса.
-Это вероятнее всего.
-Но тут у нас есть два варианта. – Продолжал Ниа, ковыряясь в тортике, - либо Дмитрий с самого начала знал этого некоего типа и был с ним, что называется, «в делах», либо некто – назовём его NN – запудрил ему мозги и в самом деле просто тупо с ним познакомился, напился и далее по тексту, а бедняжка Кримов ничего не подозревал до самого начала агонии.
-Мне кажется, вероятнее второе. – вдруг подал голос Мэтт. Он говорил с акцентом даже по-английски, так что я не могла понять, из какой же он, чёрт возьми, страны. – Вряд ли бы Дмитрий стал тащить домой да ещё и представлять соседям человека, с которым он «в делах».
-А вы уверены, что они действовали не по обоюдному согласию? – осторожно спросила Отами. Вот уж от кого не ожидала. Эта тихоня весь вечер сидела на руках у Ниа, не проронив ни слова – я уж думала, она вообще говорить стесняется. Ан нет, просто сидела хомячком, копила информацию, чтобы вдруг указать на брешь в гениально собирающейся мозаике. – В смысле, может NN нарочно подменил Кримова, а тот куда-нибудь смылся?
-Это нам покажут анализы мозгов. – Ответил Л, разрабатывающий в куске торта шахту по добыче клубничинок. – Если одни из них принадлежат Кримову, вряд ли он куда-нибудь смылся. Да и вообще – установлено же, что смерть произошла от отравления мышьяком, агония длится две недели, Кримов исчез за две недели до смерти, соответственно, две недели он бился в агонии! Он физически не мог никуда смыться, не болтай глупостей. – осадил её Л.
О как. Ну я тупая.
-Итак, ситуация более – менее вырисовывается. – Подвёл итог Мэтт, - жил-был Кримов. Познакомился с NN. NN его отравил, утащ

Добавлено (24 Сен 2010, 17:12)
---------------------------------------------
-Так вы тоже его видели, да? – Жени поставила локти на стол и положила подбородок на руки. – Он сказал, что его зовут Рейзор, а потом понёс какую-то ахинею про то какой он несчастный и как его все достали.
-Рейзор! – вспомнила я. – Л ведь писал про него. Не ты, - я повернулась к Рюзаки, - тот, другой Л. Он писал – «если встретишь Рюука или Рейзора – передай им мой пламенный привет». Вот, оказывается, это кто.
-Ну вообщем-то да, это я.
Я вздрогнула. Л и Женева тоже. Остальные с удивлением смотрели на нас.
-Лиз. – тихо сказала Женева, - Это он. Он сзади.
-Кто? – подскочил Мелло, доставая свой разряженный револьвер и целясь мне за спину. Я оборачиваться не хотела.
-Скажи ему, чтоб положил бесполезную игрушку. – Проговорил Он за моей спиной, - эта штука ему не понадобится – ведь в ней нет патронов. К тому же, я пришёл сюда не для бессмысленного членовредительства.
-Чего тебе надо, Рейзор? – сухо спросил Л, глядя за меня. Я всё ещё сидела столбом, так и не решаясь повернуть голову. Я была сыта по горло трупами и чудовищами.
-Мне уже ничего не надо, - грустно сказал синигами, - это Рюук тут развлекухи ищет, а я ужасно устал. Но возможно, я просто должен вам явиться, ведь таковы правила? У вас есть кусок тетради.
-Кстати о куске. – буркнул Л, - где вся тетрадь?
Некоторое время царило молчание. Потом послышались какие-то булькающие звуки. И наконец, словно устав сдерживаться, Бог смерти расхохотался.
-А нет тетради! – рявкнул он, - и глаз у меня больше нет! Я порвал эту грязную тетрадку на тысячу кусков, а глаза выдрал! Да ты обернись, - на моё плечо опустилась синяя рука. Я почувствовала, что морально готова к новому обмороку. – Я не кусаюсь. Дай обрывок этим ребятам подержать – Рейзор кивнул на Мелло, Мэтта, Ниа, отами и Ватари, напряженно наблюдающих за нами, - пусть тоже меня увидят. Ты, мальчик, спрашивал, кто хочет высказаться? Я хочу! Поверьте, такому синигами как мне, есть что рассказать.

Добавлено (25 Сен 2010, 19:07)
---------------------------------------------
Мне и так-то было малостъ не по себе, так теперъ ещё этот чёртов бог смерти решил, видимо, высказатъся. Мне безумно захотелосъ вдруг залезтъ под стол и спрятатъся где-нибудъ за ногами у мелло.
-Я чувствую, вам не по себе? - устало заметил Рейзор, отчего я ещё болъше сконфузиласъ, - уверяю вас, я не причиню ни малейшего вреда ни вам, ни кому-либо из здесъ присутствующих. Видите ли, я... связан некоторыми обязателъствами... - он тряхнул своей лъвиной гривой.
Теперъ у меня хватило смелости обернутъся и посмотретъ на него ещё раз. Правда, я тут же поспешно повернуласъ обратно: оченъ уж он был страшный со своими вырванными глазами.
-Ведъ Л мне строго настрого запретил разбалтыватъ что-либо из истории преступления, - сказал он таким тоном, что сразу стало понятно, о каком именно Л идёт речъ. - а к преступлению я имею, увы, самое прямое отношение. - Все слушали, затаив дыхание. я пыталасъ придуматъ, как бы так незаметно скушатъ остаток тортика. Л сделался сумрачен и задумчив (прочитал мои мысли? С него станется.) - А пока, - продолжал синигами, - Л разрешил мна сообщитъ толъко три факта, которые я и скажу вам позднее. А пока я хочу рассказатъ немного о себе. Ведъ я никогда не хотел бытъ богом смерти.
-Интересно, - перебил рго Л, - а у тебя был выбор?
-Выбора у меня особого не было. Но но, чем я занимался было мне не по душе. И я слышал легенду, ходящую среди синигами о том, что бог смерти, порвавший свою тетрадъ и отдавший глаза человеку за просто так, в подарок, может и сам статъ человеком.
Я охнула, Л вскинул отросшие за несколъко дней брови.
-Но, как вы уже поняли, это толъко легенда. - грустно добавил Реизор, - и никакой фактической основы, она, увы, не имеет. Я разорвал свою тетрадъ и вырвал глаза, но ровным счётом ничего не произошло.
-А кому досталисъ твои глаза, если не секрет? - сосредоточенно спросил Л. Я заметила, что Отами что-то лихорадочно строчит на крыле бумажного самолётика.
Рейзор криво усмехнулся.
-Не секрет. Ну да вы, кажется, знали его. Он умер, - с грустъю добавил синигами, - Бейонд его звали.
Мелло внезапно поперхнулся тортом и закашлялся.
-Beyond? – Кашляя, переспросил он, - Beyond Birthday?
Я вспомнила душещипательную историю о маньяке, любившем варенье и желавшем стать идеальным преступником идеального детектива. Значит, у него были глаза синигами… Интересно.
-Так вот откуда они у него… - пробормотал Л, - Ну а что с тетрадью?
-То-то и оно, что ничего хорошего, - Рейзор протянул свою костлявую руку и взял со стола кусочек торта. – Обрывки листов рассеялись по всему миру, но так как инструкций к ним не полагается, происходящим казусам нет предела. .. А я должен выбирать кого-то одного, за кем следовать – я же не могу разорваться! – зло и отчаянно закончил он и отправил торт в рот. – Вкусная штука, - сказал он, подумав, - Вы, люди, понимаете толк во вкусных штуках.
-Скажи… - тихо спросил Ниа по-английски. – Что тебе известно о Тетради Жизни? И вообще обо всей этой истории? И о втором Л? И что за…
-О тетради мне известно немного, - перебил его Рейзор, - она была сделана Королём Смерти для своего пользования. Однако Тетради Смерти в общем-то управляли вполне возможными ситуациями – смерть ведь частое явление среди людей, верно? – то Тетрадь Жизни делала невозможное по людским меркам, а для того, чтобы творить чудеса, нужно иметь душу. Без этого никак. И Тетрадь эту душу имеет. Говорят, когда она ещё не была тетрадью, она была весёлой дьяволицей.… Но точно этого никто не знает. Вот и всё. Я даже правил её не знаю.
-А второй Л? Он украл её у Короля Смерти? – спросила Женева, пододвигая к себе тарелку дабы пресечь попытки шинигами завладеть её тортиком.
-Да, он украл её. И сбросил в этот мир. Ему нужен был Л, причём живой, и какая-нибудь особа, которая бы приютила, кормила его, одевала и вообще была полезна.
Я фыркнула.
-Они ведь с Л неразрывно связаны… - продолжил Рейзор. Л напрягся.
-С кем это я связан? – нахмурился Л. Я понимала парня – странно вот так внезапно узнать, что всю сою жизнь ты был с кем-то «неразрывно связан» и ничего об этом не знал.
-Тебе виднее, - пожал плечами Рейзор. – Только я с ним уже виделся. И он мне строго-настрого запрети разбалтывать хоть что-то, имеющее отношение к расследованию, кроме того, что я сейчас вам скажу. Он сказал, иначе будет неинтересно.
-Ну и? – не выдержала я, - валяй, давай, свои три факта.
Л раздражённо на меня посмотрел, но ничего не сказал.
-Факт номер один. – Покладисто ответил Рейзор. Было видно, что он и сам хочет побыстрее покончить с этим делом и быстро куда-нибудь исчезнуть. – учтите, я сообщу только сам факт, пояснять я его ни коем образом не буду. Итак: Лайт Ягами отдал свои глаза Варваре.
Произошло лёгкое шевеление. Все, видимо, здорово приужахнулись и собирались задать кучу вопросов, но слова Рейзора о том, что объяснять он ничего не будет, ещё никто не забыл. Л совершенно слился со своей кофтой, А Мелло, напротив, стал красным, словно пытался замаскироваться среди вишенок на тортике. Все напряженно молчали. Наконец первой заговорила, как ни странно, я, потому что у Мастера Прерывающего Молчание – Женевы в тот самый момент был полный рот торта.
-Это тот самый, да? – Тихо спросила я, - Кира?
Мелло выдал вереницу немецких ругательств, но даже они звучали необычно холодно, строго и сухо. Так, что мне даже на секунду показалось, что он призывает демонов.
- Значит, глаза. – Задумчиво сказал Л, - Это, надо полагать, глаза шинигами. Лиза, тебе это ни о чём не говорит?
Я очень удивилась, что он обращается ко мне, а не к кому-нибудь из своих коллег.
-Э-э… - Я изо всех сил старалась не ударить в грязь лицом. Пока я глубокомысленно тянула этот звук, у меня получалось, но стоило мне действительно что-то сказать, как я поняла, что это было зря.
-Л-лайт стал богом смерти? – сделала я слабенькую попытку.
Л даже хмыкнул, выражая своё презрение ко мне как к мыслящему существу.
-Само собой разумеется. Я о другом.
Я пристыжено замолчала.
-О чём другом? – насуплено спросила я, - никакой Варвары я не знаю.
-Ты-то, может, и не знаешь. А вот убийца наверняка знает. – пояснил Л, - Помнишь, что она нам говорила через Эльмиру?
«Я заставлю её», «Если попадёшь на глаза моим глазам», или как-то так… Я на сорок шесть процентов уверен, что речь шла о том, что убийца заставит свою знакомую, Варвару, обменять на глаза бога смерти.
Повисло молчание.
-Так это правду говорил о тебе Рюук, - протянул вдруг Рейзор, - Я сначала не верил, что ты такой уж гений.
-Да ну, какая уж тут гениальность, - небрежно отмахнулся Л, - Это же и идиоту понятно.. А с другой стороны, я могу и ошибиться, так что разглагольствовать рано. Давай второй факт.
Я ужасно обиделась, но виду не подала. К тому же на этого потрясающего парня просто невозможно было долго обижаться!
-Факт второй, не особенно содержательный. Специально для Н. – Рейзор взял взял ещё кусочек тортика и с удовольствием проглотил, не жуя,- Лиза никого не убивала. И вообще она не виновата.
Тут уж я поперхнулась чаем.
- Вот спасибо! – фыркнула я, - как мило с вашей стороны! А я-то уж думала-гадала, не завалила ли я кого-нибудь ненароком…
-Лиза, помолчи. – изрёк Л.
Я помолчала.
Ниа выглядел сосредоточенным.
Отами строчила что-то на крыле салфеточного самолётика.
-То, что Лиза не виновата, мне известно, - нетерпеливо сказал Л, давай третий факт.
-Ермакова убил я, - сообщил синигами, набрав полный рот торта.
Я почувствовала, что желание залезть под стол крепчает с каждой минутой. Дожили. Теперь выясняется, что этот милейший субъект с львиным носом – ещё и убивец. Как, интересно, он убивает без тетради?
-Видите ли, - пробормотал Рейзор, прочитав, видимо, мои мысли, - один обрывок бумажки у меня имелся. Я подобрал его после того, как разорвал тетрадь, так что убивать я всё ещё могу – к тому же, нужно же мне было как-то поддерживать своё существование.
-И, похоже, тут никак без объяснения…
-Здорово, - скептически вздохнул Мэтт, - как про Лайта и Варвару, так ничего не скажу, молчу, а там где всё предельно ясно, там без объяснения никак.
-Не надо таких слов, Мейл. – Тихо сказал Л, - Может, не всё предельно ясно, что тогда?
Мэтт притих. Это был первый на моей памяти раз, когда он был столь многословен.
-Итак? – Л вновь повернулся к богу смерти и смерил его пронзительным, тяжёлым взглядом.
-Саша Ермаков был близким другом Брусникина. Они даже вместе расследовали одно дело, не скажу какое. И ещё – Сашу использовали, чтобы убить Вяземского.
-Саша Ермаков, - повторил Л, - это тот, у кого в кармане нашли клочок из Тетради Смерти… Продолжай, продолжай. – порывисто сказал он.
-Да вот собственно и всё. А, да. Ещё я убил его, потому что он мне нравился. Я подумал, что я вполне могу полюбить его, и тогда меня легко можно будет убить. Вот я его и пришил. – и Рейзор гаденько улыбнулся.
-Лиза, ты куда? – удивлённо воскликнул Л.
-Отстань, - пропыхтела я, залезая под стол и пробираясь к ногам Мелло, - я боюсь этого типа.
Под столом было потрясающе неудобно, но спасительные ноги были рядом. Я заползла под стул Мелло и осталась там сидеть.
Если бы по этому моменту рисовали мангу, могу поспорить, что все были бы в капле.
-Потрясающе поучительная, драматическая история. – Вздохнула Женева, - «У попа была собака, он её любил. Слишком уж была кавайна, он её убил.»

Добавлено (25 Сен 2010, 19:15)
---------------------------------------------
...Только щас подумала, что ответ надо было, наверное, кидать в личку x_x Щас удалю, хотя понятно, что всем он уже пришел в почтовых извещениях